«Мне очень нужны были деньги, – говорит украинский скульптор Владимир Каневкий, который вот уже больше двадцати лет живёт в США. — Фарфоровые цветы было гораздо проще продать, чем, например, скульптуру. Вот я их и лепил. И ненавидел…» В итоге ненавистные цветы из фарфора получались как живые, вызывая у публики восторг. В нью-йоркском магазине, хозяин которого с удовольствием выставлял работы мастера, разлетались на ура, скупаясь не только богатыми коллекционерами, но и знаменитыми дизайнерами, многие из которых были европейскими. Так в скором времени изящные фарфоровые пионы, маки и ландыши оказались в коллекциях нескольких коронованных особ, а керамические букеты стали приятным дополнением и украшением интерьеров не только в Америке, но и в Европе.
До переезда в Америку Владимир работал архитектором, проектируя общественные здания в Ленинграде и жилые кварталы в родном Харькове. Оказавшись в Нью-Йорке, он тут же столкнулся со всеми трудностями новоприбывшего иммигранта. В чужой стране, без связей, опыта и денег, Владимир охотно брался за любую работу, которая могла его хотя бы прокормить. Будучи успешным архитектором, в сложившейся ситуации ему пришлось создавать фарфоровые цветы, которые было гораздо проще и легче продать, нежели скульптуру.
Его фарфоровые букеты и цветы, приобретая огромную популярность в первую очередь из-за невероятной реалистичности, в мгновение ока стали разлетаться по всему миру. Нежные ландыши, бархатные пионы, изящные нарциссы, пышные розы и потрясающе реалистичная сирень – всё это результат тонкой, безупречной работы и мастерства. Спустя несколько лет Владимир получил предложение от парижского бутика модного дома Dior. Ему предложили сделать несколько композиций по индивидуальному заказу. «Первые цветы, которые были отправлены Dior, разбились вдребезги по дороге, — вспоминает Владимир. – До сих пор перевозка в Европу составляет огромную проблему».
Но, несмотря на огромную популярность, Владимир продолжал пренебрежительно относиться к своим созданиям, считая, что его истинное призвание – скульптура. И только сейчас, когда ему уже далеко за шестьдесят, он нашёл наконец-то идеальный баланс между собственными желаниями и запросами рынка. Он понял, что фарфоровые цветы – большая часть его творчества, которая по-настоящему востребована. И искренне полюбил их за это, в шутку вспоминая и уверяя, что ещё в школьные годы — ботаника была его любимым предметом.
Ненавистные фарфоровые цветы, которые разошлись по миру, принеся славу и успех своему создателю.
