Они чувствуют и переживают острее других – люди с тонко организованной нервной системой вообще «сложно живут». С другой стороны, они обладают особыми привилегиями – способностью к душевным открытиям, искреннему творчеству и совершенствованию мира. Именно о таких «нервных людях» в своем романе «У Германтов» писал Марсель Пруст.
«Примиритесь с тем, что вас будут называть нервной. Вы принадлежите к блестящему и несчастному семейству, которое составляет соль земли. Все великое создано для нас нервными. Это они, а не кто-нибудь еще, заложили основы религий и создали изумительные произведения искусства. Мир так и никогда не узнает всего, чем он им обязан, а главное, сколько они выстрадали для того, чтобы всем этим его одарить. Мы наслаждаемся чудесной музыкой, прекрасными картинами, всем, что есть на свете изящного, но мы не знаем, что творцы расплачивались за это бессонницей, рыданиями, истерическим смехом, нервной лихорадкой, астмой, падучей, смертельной тоской…»
«Невроз – гениальный актер. Нет такой болезни, которую он не смог бы искуснейшим образом разыграть. Невроз может изобразить вздутие кишечника, как при запорах, тошноту, как во время беременности, аритмию, как при сердечных заболеваниях, озноб и жар, как у чахоточных. Если уж он способен обманывать врача, то обмануть больного ему ничего не стоит…»
«Без нервной болезни не бывает великих артистов, более того, не бывает и великих ученых. И еще: если у врача нервы всегда были здоровы, то он не может быть хорошим врачом, это исключено, в лучшем случае из него выйдет посредственный врач по нервным болезням. Невропатолог, который не говорит много глупостей, наполовину вылеченный больной, так же как хороший критик – это поэт, переставший писать стихи, хороший полицейский – это вор, переставший воровать».
«Я сумел бы вылечить вас от повышенной нервозности, но не стану ни за что на свете. Я буду повелевать ею – этого с меня довольно. Я вижу у вас на столе книгу Бергота. Если невроз у вас пройдет, вы разлюбите Бергота. Но какое я имею право обменять радости, какие он вам доставляет, на крепкие нервы, которые, конечно, ничем вас не порадуют? Да ведь эти радости сами по себе мощное средство, может быть, даже самое мощное. Нет, я не в претензии на вашу нервную систему. Я только хочу, чтобы она меня слушалась: я поручаю вас ей».
