Судьбы диктаторов, как известно, зачастую похожи одна на другую: за нахождением на вершине неограниченной власти со свойственными ей атрибутами безудержной роскоши и вопиющего самодурства следует болезненное падение, порой со смертельным исходом. На первый взгляд, подобной была и история последнего правителя социалистической Румынии Николае Чаушеску, чьё свержение довершило крах коммунистического блока в Восточной Европе.
Однако на самом деле этот “последний европейский диктатор” был куда более нестандартной личностью, чем положено считать. FeelFeed рассказывает о самых ярких чертах режима Чаушеску и о его головокружительном и трагическом финале.
“Мы рождены, чтоб сказку сделать былью”
В отличие от многих политиков, Чаушеску действительно верил в те идеи, которые продвигал в массы. Родившись в многодетной семье бедного крестьянина (у Николае было 9 братьев и сестёр), он, по собственным словам, с ранних лет “изведал гнёт помещиков, а с одиннадцати лет и капиталистическую эксплуатацию”. Вторая часть фразы означала, что в 11 лет Чаушеску перебрался в город, где начал учиться сапожному ремеслу.
В 15 лет Николае вступил в молодёжную коммунистическую организацию. За пропаганду левых идей он неоднократно оказывался в тюрьмах, где и познакомился с партийным руководством. Один из его тогдашних товарищей по заключению, а в будущем генерал и оппозиционер Штефан Костял так охарактеризовал молодого Чаушеску: “Он был ограниченным коммунистом-энтузиастом, который сам верил в проповедуемые им глупости. Это выглядело достаточно странно, и поэтому большинство заключенных избегали его”.
Верить в “глупости” Николае, видимо, продолжал до самого конца. Перед расстрелом, когда притворяться уже не было никакого смысла, он пел “Интернационал”.
Окно в Азию
После прихода коммунистов к власти Чаушеску быстро стал вторым человеком в государстве — во многом благодаря доверительным отношениям, которые он ещё в тюрьме установил с партийным лидером Георге Георгиу-Дежем. Когда последний умер от рака, Николае встал во главе страны.
В первые годы своего правления он совсем не походил на коммунистического диктатора, проводя довольно либеральную политику. В Румынии того времени существовала свободная пресса и некоторая независимость политической жизни, граждане могли беспрепятственно пересекать границу, а сам Чаушеску удивлял их непостановочными публичными выступлениями.
Всё изменилось после того, как Николае в 1971 году побывал с официальным визитом в дружественных азиатских странах: Китае, КНДР, Монголии и Вьетнаме. По какой-то причине тамошние режимы пришлись ему сильно по душе, и он решил использовать опыт дальневосточных товарищей на родной почве. Например, книги с изложением северокорейской идеологии “чучхе” были переведены на румынский язык и активно распространялись.
Свои новые воззрения Чаушеску изложил в так называемых “июльских тезисах” — программе по увеличению роли партии и коммунистической идеологии в жизни общества. С тех пор либеральные ценности были позабыты им раз и навсегда.
Всё в семью
Одной из особенностей, позаимствованных Чаушеску в той же Северной Корее, стал непотизм, то есть назначение на руководящие посты своих родственников. Всего таковых набралось около 40 человек. Для примера, один из его братьев какое-то время возглавлял кадровый отдел МВД, а другой — Академию сельскохозяйственных наук. Младший сын Чаушеску, Нику, по той же северокорейской традиции даже считался возможным преемником отца на троне.
Но всех, конечно, обошла жена диктатора, Елена. Её политические амбиции тоже проснулись после визита в Азию — по-видимому, в результате наблюдений за той огромной ролью, которую в Китае играла жена Мао Цзэдуна Цзян Цин.
В результате “миссис Чаушеску” заняла высокие посты в партии и правительстве, а по сути же стала вторым лицом в государстве, в дополнение к культу личности мужа получив свой собственный. В пропаганде её величали не иначе как “мать нации”.
Кроме того, Елена, окончившая только начальную школу и успевшая в молодости поработать на химическом заводе, стала членом Румынской академии наук и получила докторскую степень по химии. Правда, в большинстве стран её научные лавры признаны не были.
Румыния для румын
Если в СССР непременной составляющей строящегося социализма был интернационализм, то Чаушеску (опять же, во многом под влиянием азиатских режимов) опирался исключительно на свой этнос. Во время его правления значительное внимание уделялось пропаганде величия румынского народа, а многочисленные научные исследования доказывали, что румыны являются прямыми потомками и главными наследниками древних римлян.
Самое крупное из нацменьшинств, венгерское, было лишено своей автономной области уже через три года после прихода Чаушеску к власти. И именно в городе с компактным проживанием венгров, Тимишоаре, и начались волнения 1989 года, ставшие для румынского диктатора роковыми.
Сами с усами
Несмотря на членство как в Организации Варшавского договора, так и в Совете экономической взаимопомощи — то есть элементах просоветского блока — Румыния Чаушеску стремилась к независимости своей внешней политики. И в первую очередь от СССР. Достаточно сказать, что румынский лидер осудил ввод войск и в Чехословакию в 1968 году, и в Афганистан 11 лет спустя. Кроме того, в Румынии активно пропагандировалась точка зрения, что Молдавия и часть Украины являются отторгнутыми румынскими территориями и со временем должны быть возвращены.
Подобные отношения с Советским Союзом были возможны благодаря тому, что Чаушеску явно благоволили на Западе (в расчёте на его антисоветскую политику).
Это позволило Румынии подписать экономические соглашения с Европейским экономическим сообществом — предтечей нынешнего Евросоюза. Учитывая, что все эти вещи получалось совмещать с членством в соцлагере, нельзя не признать дипломатический талант румынского диктатора.
Долг платежом красен
С самого начала своего правления Чаушеску взял курс на индустриализацию страны, в чём добился немалых успехов. Экономическому росту способствовала и благосклонность западных стран, щедро выдававших Румынии кредиты. Правда, именно это и стало проблемой, когда в начале 80-х рост экономики замедлился, и оказалось, что страна попала в серьёзную долговую зависимость. К ней добавилось и некоторое охлаждение отношений с Западом, где Чаушеску уже приобрёл неблаговидный имидж диктатора.
В этой непростой ситуации Николае решил взять и выплатить все долги, вернув стране финансовую независимость. А способом достижения данной благородной цели стал режим жёсткой внутренней экономии. В частности, была введена карточная система выдачи продуктов и ограничение потребления бензина и электроэнергии. Надо сказать, что поставленная цель была достигнута: к 1989 году Румыния выплатила практически весь внешний долг, составлявший 21 миллиард долларов. Кроме того, впервые за 40 с лишним лет экспорт из страны превысил импорт.
Существовала только одна загвоздка: принятые меры не вызывали восторга у населения, чей уровень жизни резко упал. И именно этот фактор стал решающим.
В пропасть между двух стульев
Несмотря на все героические попытки сохранить независимость, Румыния всё-таки была зависима от сильных мира сего. И во второй половине 1980-х, когда пришедший к власти в СССР Михаил Горбачёв начал “перестройку” и подружился с Западом, у Чаушеску начались серьёзные проблемы.
Дело в том, что румынский диктатор подверг резкой критике демократические преобразования в Советском Союзе и категорически отказался от чего-либо подобного у себя в стране. “Скорее Дунай потечёт вспять, чем состоится перестройка в Румынии”, — так звучала одна из брошенных им тогда фраз. Советскому генсеку это не понравилось, и на последней личной встрече с Чаушеску 6 декабря 1989 года он “пригрозил последствиями”. Последствия не заставили себя ждать.
16 декабря начались уже упомянутые волнения венгров в Тимишоаре, быстро переросшие в акции протеста недовольных экономической ситуацией румын. Чаушеску потребовал от силовиков подавить беспорядки, но недооценил степень их лояльности. После загадочного “самоубийства” одного министра обороны, якобы отказавшегося стрелять в демонстрантов, другой вроде бы исполнил приказ, но в результате всё равно перешёл на сторону восставших и арестовал Чаушеску вместе с его женой.
Кстати, впоследствии этот министр, генерал Виктор Стэнкулеску, в 2008 году севший в тюрьму за расстрел протестующих в Тимишоаре, утверждал, что в тех событиях непосредственное участие принимал советский спецназ ГРУ. Если верить этим словам, то получается, что Горбачёв свою угрозу действительно претворил в жизнь.
Убийственный фарс
По решению новых “революционных властей” супругов Чаушеску судил наспех собранный военный трибунал. Заседание продолжалось всего около часа и напоминало скандальное ток-шоу с базарным выяснением отношений — с той лишь разницей, что здесь на кону стояла жизнь людей. По свидетельствам участников даже приставленные к экс-диктатору и его жене “адвокаты” выполняли скорее роль обвинителей.
Чаушеску не признал законность трибунала и, помимо прочего, заявил, что всё происходящее является частью советского заговора. Супруги отказались и от психологического освидетельствования, которое им настойчиво предлагал председатель “суда”.
В итоге они были признаны виновными по всем пунктам обвинениям, включавшим геноцид собственного народа, развал экономики и государственных институтов, а также наличие счетов в зарубежных банках на сумму миллиард долларов, и приговорены к смертной казни. Чаушеску вполне справедливо подвёл итог состоявшемуся процессу: “Вы могли бы расстрелять нас и без этого маскарада!”.
По закону им полагалось 10 дней на подачу апелляции, но в реальности приговор привели в исполнение в течение пяти минут.
По иронии судьбы, Чаушеску стали последними, кого казнили в Румынии. Через две недели новые власти отменили смертную казнь, чтобы быть ближе к цивилизованным странам.
К слову, председатель трибунала не надолго пережил приговорённых им к смерти. Через три месяца он якобы совершил самоубийство, застрелившись из личного оружия в охраняемой квартире. Мотивом, как считается, была… боязнь за собственную жизнь (!).
Наследие
Зарубежных счетов у четы Чаушеску так и не нашли. Приказа расстреливать демонстрантов в Тимишоаре, как выяснилось впоследствии, Николае не отдавал — это сделал генерал Стэнкулеску, один из организаторов трибунала.
Отношение к Чаушеску в современной Румынии можно проиллюстрировать цифрами социальных опросов. Так, в июле 2010 года за диктатора, будь он жив, готовы были бы проголосовать 41% румын. Оценивая деятельность Чаушеску, 49% назвали его хорошим руководителем и только 15% — плохим (остальные не определились или заняли нейтральную позицию).
В любом случае, падение Чаушеску, завершившее череду антикоммунистических революций в странах Восточной Европы, поставило своеобразный рекорд. Его в своей знаменитой формуле выразил английский политолог Тимоти Гартон-Эш: “В Польше революция заняла десять лет, в Венгрии — десять месяцев, в Восточной Германии — десять недель, в Чехословакии — десять дней, в Румынии — десять часов”.
