68-летний писатель продолжает бороться с болезнью: в прошлом году врачи диагностировали у него онкологию. Но Михаил Николаевич не отчаивается и издает свою новую книгу «Большой концерт», куда вошли его шутки, афоризмы и рассказы. Фрагменты из нее мы публикуем с разрешения издательства «Центрполиграф».
Свет в конце тоннеля
Самый серьезный комплимент мне сделали в интернете. Подсчитывали общий рейтинг по сетям, по блогам, по всему — интегрально. Оказалось, что мой рейтинг — как у порнографии. Я теперь знаю, как должны пройти следующие 65 лет! Я должен победить порнографию.
Я всегда утверждаю, что у нас все не так плохо, как кажется. Михаил Михайлович Жванецкий придумал одну фразу, при этом высмеял меня стопроцентно: «Наконец-то появился свет в конце тоннеля. Только тоннель, сука, не кончается…»
Из ста моих знакомых, живущих в Сибири, улыбаются 90%, а из ста моих знакомых, живущих на Рублевке, улыбаются только 10%. Да потому что богатые все время в каких-то заморочках. А жить легко гораздо легче, чем многие думают. Как? Прежде всего перестать быть рабом.
Меня одна женщина научила правильно относиться к жизни. Это было в Уссурийской тайге, давно, я был в командировке, ночевал в общежитии. Рабочие, жившие в этом общежитии, все время жаловались на погоду. Однажды надвигалась с утра гроза. «Ой, гроза, ой, душно». И одна женщина, на вид от 40 до 120 лет где-то, — трудно определить возраст славянских женщин, которые умываются колодезной водой, — вышла на крыльцо, посмотрела на молнию, блеснувшую у горизонта, и гениально сказала: «Какая красота! Небо любится с землею». Вот это уже не рабство…
«Вы и тут тоже»
Телевидение имеет право показывать меня без спроса, потому что все отснятые материалы принадлежат им. Я довольно долго тогда пробыл в Латвии и, когда вернулся, уже на таможне понял: меня показывали так часто, что довели народ до какого-то нервного состояния. Таможенник грустно-грустно на меня посмотрел и говорит: «Вы и тут тоже…»
Я как-то даже перестал выступать. Думаю, год не буду сниматься и выступать, отращу бороду, пускай по мне соскучатся… Того, что произошло, я не ожидал. Меня за то время, что я не выступал, показывали настолько часто по ТВ, что никто даже не заметил моего ухода… Более того, еще хуже стало. Подходят на улице и говорят: «Скажите, а вот вы сами себе не надоели, на вас же уже смотреть невозможно!» Я не обижаюсь. Я знаю нашу древнюю мудрость, славянскую. Они сформулировали так: «Если тебя назвали дураком и ты обиделся, значит, ты действительно дурак». Поэтому я на это не обижаюсь. У меня только один вопрос к тем, кто предъявляет претензии мне, что меня слишком много на телевидении: «Зачем смотришь-то? Не смотри! Тебя кто заставляет? Есть гениальное изобретение человечества — выключатель. Или ты мазохист?»
Русские трезвеют за 10 минут
…Однажды я плыл на теплоходе по Волге с кинофестивалем. Только русские до четырех утра могут колбаситься на дискотеке всем пароходом пьяные. Любая национальность сдохнет, а наши только к утру еще и энергии набираются от восхода солнца. Я надеялся хоть немного поспать, но не удалось. Все ползают по палубе на карачках, как будто штормит, хотя за бортом полный штиль… Кто-то в догонялки играет, кто-то решил просто поорать. Под окнами моей каюты двое поспорили: «Давай, кто первый до берега докричит». — «А как мы узнаем, кто первый?» — «А если нам обратно крикнут». Это уже пять утра было. До шести они орали «до берега». А в 6.15 по расписанию — остановка «Монастырь». Удивительно, как русские трезвеют за 10 минут! Только что женщины стриптиз танцевали на шестах, глядь — уже в темных платочках, глаза овец-девственниц, невинные-невинные, собрались в монастырь. И все молятся. Все! Я последним выхожу из монастыря, обернулся и вижу — человек решил помолиться перед выходом, поозирался — никто не видит, и быстренько перекрестил себя… ниже пояса. Удивительный народ со сбившейся программой!
Колбаса как шифр
…Из всех отделившихся союзных республик первыми лишились юмора эстонцы. Хорошенькая продавщица-эстонка кладет мне колбасу в полиэтиленовый мешок, и колбаса эта торчит. Я прошу:
— Разрежьте пополам.
Она по-русски понимает, внимательно так смотрит на меня и спрашивает:
— Зачем?
Ну как ей объяснить — зачем? Я не могу на такие вопросы серьезно отвечать.
— Понимаете, — говорю, — хочу вечером назначить вам свидание, а ведь темно будет. Я вам дам вторую половинку колбасы, и если сложится, то мы друг друга узнаем.
Она совершенно серьезно отвечает:
— Но у меня же есть парень.
— Тогда на три части разрежьте, пожалуйста!
