Мы всё время что-то объясняем детям. Иногда лучше послушать их.
Из всех статей о том, как нужно разговаривать с детьми, можно собрать многотомник, который займет целую книжную полку. О принципах активного слушания сейчас знают, кажется, даже собаки. А на играх, раскрывающих проблемы в детском саду, мамочки, кажется, эту собаку и съели.
С нами в детстве много разговаривали. Но настоящий диалог – это не слова, а чувство партнера. Слова иногда мешают пониманию и забивают эфир набором фраз на совершенно непонятном птичьем языке, с какими-то не вполне человеческими интонациями
— Представь себе, что больше никто тебя ни о чем просить не будет.
— Ну что ты выдумываешь? Никакой живот у тебя не болит.
— Съешь огурец и перестанешь хотеть пить.
В детстве подобные фразы казались мне какой-то разводкой. Самым большим недоумением было то, что мной манипулируют близкие. Я отлично понимала – единственное, что мне пытаются сказать: «Перестань нас донимать, сделай, как тебе говорят». У меня болел живот. И я хотела пить. Что в этом такого?
Один известный современный писатель в интервью рассказал о том, что по просьбе жены он должен быть поговорить с сыном о каком-то его проступке. Они ехали в машине и молчали всю дорогу. Когда остановились у школы, отец сказал: «Ну ты понял?». И сын кивнул. Я уверена, что ребенок понял всё, что было нужно: отец ему доверяет и не собирается засорять эфир их отношений белым шумом.
Подлинный разговор с ребенком – это не обмен словами, а то, что рождается между слов.
Это чудо – то, что может изменить и маму, и ребенка. Я благодарна своим детям за радостью общения, которую мы дарим друг другу. И этому научил меня не десяток прочитанных книг по детской психологии, а мой четырехлетний сын. Вот она, та самая история.
Подкованная несколькими модными книгами о разговорах с детьми, я достаточно хорошо наладила контакт со старшим ребенком. Он эмоциональный и вспыльчивый, поэтому мы учились говорить о чувствах и находить способы преодоления проблем. Когда должен был родиться третий ребенок, я решила использовать тот же метод в общении со средним сыном, молчаливым и созерцательным. Я стала готовить его к появлению малыша и подробно рассказывала, как круто быть «взрослым» старшим братом.
Но мой средний сын никак не мог понять свою говорливую маму.
Я всё говорила и говорила ему про его чувства, проговаривала его эмоции, следуя советам из популярных книг. И не замечала, что стена между нами становится всё выше.
Однажды, отчаявшись меня слушать, мой молчаливый четырехлетка тихонько мне сказал: «Мам, я не хочу больше быть взрослым». К тому моменту он уже несколько месяцев был «старшим братом». Помню, тогда я вытирала его после купания, и даже не сразу услышала. Но что-то полезное из книг про активное слушание мне все же удалось запомнить. «Ты хочешь быть маленьким», – согласилась я, обнимая влажный чистый комочек. Он кивнул, потому что сказать ничего не мог от горьких-горьких слез.
Мы сидели на стуле в ванной, я обнимала своего такого взрослого сына и молчала. Наконец-то я молчала. Это был очень жесткий урок – вместо тысячи слов найти одну-единственную фразу, которая объяснила бы все. И эту фразу нашла не я, а мой четырехлетний сын. Все мои теории и практики рассыпались в прах.
В этой тишине я наконец-то понимала своего ребенка.
Мой взрослый малыш успокоился. «Хочешь, чтобы я тебя уложила спать, как раньше?» – в ответ он снова кивнул.
Моменты настоящей близости с нашими детьми случаются редко. Постичь тайну этой близости и «разгадать» личность ребенка мы не сможем никогда. Возможно, самое главное, не засорять эфир белым шумом. Не болтать без перерыва, применяя те самые «65 фраз, которые должен услышать каждый ребенок». И быть внимательным наблюдателем чаще, чем активным слушателем.
Проблема всех самых прекрасных теорий воспитания в том, что мы порой не готовы воспринять новую информацию. Даже поверив в эффективность педагогических советов, мы неизбежно встаем на проторенные рельсы той практики, которая складывалась в семье годами.
После того разговора в ванной прошло два года. За это время я научилась понимать детей без навыков активного слушания и выстраивать с ними диалог без слов.
А тот разговор я считаю чудом, ведь он помог мне понять не только своего сына, но и саму себя.
