Полный мудрости, трогательный рассказ отца, который решил научить дочку печь настоящий хлеб, чтобы рассказать что-то важное о самой жизни
– Жучок, ты поможешь папе приготовить хлеб?
– Настоящий хлеб?
– Да, хороший воздушный хлеб, который мы все сможем съесть.
Через секунду дочь уже была на кухне. Так началось наше с ней приключение о приготовлении хлеба.
– В течение часа нам нужно сделать тесто, если не получится, то придется начать всё заново.
– Серьезно?
– Да, детеныш, это такое правило.
– Мммм… ну ладно.
– Первым делом, мы просеиваем муку.
– Почему, папа?
– Чтобы удостовериться, что в ней нет никаких маленьких комочков или камешков, которые в будущем могут навредить нашему хлебу.
– Камень? Он же сломает наши зубы… ладно, где сито?
Мука. Сито. Ребенок. Не самая продуктивная и быстрая комбинация, особенно если вы делаете это впервые.
– Папа, но где же камни?»
– Их нет, жучок. Это значит, что мука была чистая, но у меня тоже есть вопрос… Где мука?
– В смысле?
– Ну, она должна быть в миске. Где она?
Дочь уставилась на меня широко открытыми глазами, хлопая белыми ресницами. Она так вспотела от стараний, что стала липкой и собрана на себя всю муку. Она вся была белая – от кончиков ушей до самых пяточек. Моя дочь огляделась вокруг и воскликнула в удивлении: «Ой, папа, мука везде!».
Через полтора часа просеивания, она умудрилась покрыть мукой весь стол, пол, три дополнительные поверхности, раковину и своего папу.
– Жучок, уже прошло около часа, мы не успеем всё сделать, пока я не уберусь. На сегодня приготовления хлеба достаточно.
– Достаточно?
Это было ужасным разочарованием, особенно после того, как дочка уже сказала маме о том, что готовит для нее прекрасный хлеб.
– Ничего, моя девочка, мы попробуем снова и, возможно, в следующий раз у нас получится.
– Пап, ну пожалуйста, давай попробуем прямо сейчас…
На ее лице было больше страданий, чем на лице пекаря, у которого только что сгорела сотня французских булочек. Я взял дочь на руки и подошел к зеркалу.
Слезы проложили две дорожки на ее лице, по одной на каждой щеке. Всё остальное лицо было припудрено мукой и горем. Когда дочь увидела свое отражение, она рассмеялась.
– Завтра, Иоана, завтра мы приготовим чудесное тесто!
Но этого не случилось. С просеиванием мы справились на отлично, но дрожжи доставили много хлопот. После того, как Иоана просеяла муку и раскопала в середине небольшую лунку, я достал волшебный пакетик.
– Смотри, жучок, это дрожжи. Они сделают муку воздушной, разбудят ее, если мы все сделаем правильно.
– Они спят в холодильнике?
– Да, они отдыхают в холоде и ничего не делают. Надо накормить их теплой водой, сахаром и небольшим количеством муки. Тогда они заработают.
Дочь с видом опытного пекаря открыла пакет, несмотря на то, что его неприятно трогать. Она насыпала немного сахара в дрожжи, но не смогла дождаться, пока вода остынет.
– Принеси воду, папа. Смотри, какие они голодные!
Ничто не делает счастливой мою девочку так, как возможность кого-нибудь покормить! Она кормит гостей, птичек, животных, тракторы, игрушки, цветы (для цветов лучше всего подходят шоколадные конфеты – так они лучше цветут).
Вода слишком горячая, нам нужно подождать, пока она немного остынет.
– Нет, папа, они уже плачут, потому что они такие голодные!
– Ты можешь испортить…
Иоана налила кипящую воду в дрожжи, которым, как и всем живым организмам, стало от этого не очень-то хорошо.
– Отлично, они наелись! Что теперь?
– Через десять минут они начнут пузыриться – это значит, что дрожжи начали работать, и мы можем приготовить тесто. Ты можешь поиграть, пока мы ждем.
Дочь не вышла из-за стола и всё это время высматривала обещанные пузыльки посреди воды и муки.
– Папочка, прошло уже десять минут?
– Да, одиннадцать, на самом деле.
– Тогда почему они не пузырятся?
– Жучок, что случится, если ты от нетерпения пробуешь суп, когда он ещё слишком горячий?
– Я обжигаюсь, пап.
– И?..
Она посмотрела на неподвижную воду, на меня, на муку, на потолок…
– Дрожжи сгорели, папа, потому что вода была слишком горячей?
– Да, милая, нам не хватило терпения, чтобы подождать, и мы снова всё испортили. Если дрожжи не пузырятся, тесто получится недостаточно хорошим.
Еще один провал. И еще один грустный, очень грустный маленький пекарь.
Вот так, каждые два-три дня, мы старались приготовить хлеб. Мы совершали всевозможные ошибки, но никогда не повторяли их дважды. Это удивительно – но Иоана никогда не ошибалась дважды. Она вспоминала о наших промахах и не повторяла этих ошибок.
После того, как мы уронили яйца, после трагедии с тестом, прилипающим к рукам, которые не были смазаны маслом, после того, как я забыл добавить соль по вкусу, у нас наконец было хорошо замешанное тесто.
– Победа, папочка, наконец-то! В духовку!
– Иоана, мы должны накрыть тесто полотенцем и позволить ему немного набухнуть в теплом месте, и только потом мы поместим его в печь.
Но ей было уже все равно, насколько воздушным получится хлеб. Как только моя девочка услышала, что придется ждать ещё два часа, она тут же поставила хлеб в духовку.
– Это неправильно, ты же видела, что всякий раз, когда мы были нетерпеливы, дела шли плохо…
– Не волнуйся, папа, я чувствую, что хлеб будет мягким и хорошим!
Когда я достал из духовки предмет, ни одним боком не напоминающий хлеб, Иоана утратила часть своего природного оптимизма. Когда она увидела, что я режу скорее не хлеб, а кирпич – оптимизма в её облике стало ещё меньше. А после того как Иоана попробовала наш хлеб, оптимизм в глазах окончательно угас.
– Папуль, если бы у нас было терпение подождать, пока тесто поднимется, получилось бы лучше?
– Да. Не волнуйся, птицам это тоже понравится…
После того, как она увидела, что несколько голубей сражаются за хрустящий хлеб, сказала мне, что мы должны попробовать еще раз.
– Через три дня, Иоана. Давай немного отдохнем. В субботу мы сделаем такой хороший хлеб, что позовем гостей, чтобы наслаждаться им в компании.
Иоана не могла дождаться субботы и все время спрашивала меня, когда же уже можно будет готовить. В конце концов, наступил этот день. Вместо «Доброе утро, папа» я услышал «Мы сегодня печем хлеб!».
Все прошло отлично. Удивительно, насколько сосредоточенным и терпеливым может быть ребенок, когда дело касается выпечки самого настоящего хлеба.
Я едва сдерживал улыбку, чтобы она ненароком не подумала, что я смеюсь над её трудом.
– Разве тесто поднялось, папа?
Когда я приподнял полотенце, и дочка увидела, как тесто поднялось до краев, она весело начала прыгать. Когда мы вытащили из печи красивый, коричневый хлеб, она так громко закричала – наверное, даже астронавты на орбите услышали, что мы испекли хлеб!
Когда мы сидели за столом большой компанией и пробовали хлеб, мурча от восторга, Иоана не произнесла ни слова. Моя малышка чувствовала такую гордость и радость, что не могла говорить. Но ее влажные от счастья глаза рассказывали историю этого хлеба. Нам понадобилось двадцать шесть дней, и каждый из них стоил того.
Узнала ли за это время Иоана о том, что каждое хорошее дело в жизни требует терпения, усилий, заботы и настойчивости?
Конечно, нет. Но у меня есть еще пятнадцать лет в запасе, чтобы выпекать с ней хлеб и делать тысячу других вещей, которые помогут рассказать ей, что же прячется за кулисами каждой исполненной мечты.
