«Будешь бороться до конца — тебя найдут»

Юрий Козловский во время службы в Группе советских войск в Германии (1967 г.)

Капитан Юрий Козловский, служивший в 23-й воздушной армии Забайкальского военного округа, поднялся в воздух с аэродрома, что находится рядом с городом Джида. Его самолет — цель, два других — перехватчики. Обычное задание для военного летчика. В какой-то момент у капитана возникли сомнения: что-то не так с навигационными приборами. Доложил на командный пункт, и ему подсказали: «Возьми 30 градусов влево». Козловский это выполнил. Затем последовало: «Еще 30 градусов влево. Перейди на другую кнопку». Летчик переключил радио, и… связь пропала. Сколько ни пытался переходить с канала на канал — безрезультатно. Козловский вышел под облака и понял, что находится совсем не в том месте, куда должен был лететь.

Это позднее выяснится, что вместо него по роковой ошибке с земли вели другой самолет. А пока он был один в небе. Вдруг радио заговорило: прорезался голос другого летчика. Поднявшийся в воздух однополчанин Марат Тульнов услышал Козловского. Через него капитан смог передать, что не знает, где находится, и что горючее на исходе.

— Что видишь?

— Подо мной море огней! — доложил Козловский.

— Это город! Чита! Уводи самолет! — был последний приказ, который передали через Марата с земли.

Юрий и так знал, что должен сделать в такой ситуации. Он направил свою машину с пустыми баками прочь от спящего города. Но электрическое огненное зарево все тянулось и тянулось под серыми крыльями обреченного самолета. Капитан тянул подальше от города, сколько мог. Катапультировался на пределе, метров с 200. Парашют раскрылся перед самой землей. Были сильный удар и сильная боль. Козловский упал на высокую каменистую сопку, получив открытые переломы обеих ног. Рация разбита, и надеяться не на кого. Достав неприкосновенный авиационный запас — перевязал жгутом ноги выше колен, рассовал все, что было в НАЗе, по карманам и пополз. Он слышал гул машин и решил двигаться в ту сторону.

Наутро Юрий из тайги выполз. Кровотечение на холоде почти остановилось, но ниже колен все было синее и не двигалось. Он снял бинты, связал ноги вместе и стал перекатываться с боку на бок. Вспомнил Маресьева и решил, что главное сейчас — вылезти отсюда.

Отрывок из интервью:

— Что было страшнее всего — холод, голод, боль, неизвестность?

— Медики потом говорили, одного из этих факторов было достаточно, чтобы я погиб. Даже Маресьев признавал, что динамика событий у меня нарастала жестче, чем у него, — хотя он полз 18 дней, а я три дня. Но он был в теплом летном костюме, а я почти без одежды. У него не было открытых переломов, и он не истекал кровью.

Статью в «Комсомольской правде» майор в отставке хранит до сих пор

Температура воздуха — минус 20. Главное — не сдаваться. Его обязательно будут искать, его обязательно найдут. Когда Юрий наконец услышал шум лопастей и в небе показался вертолет, то сердце сжалось от радости. Он запустил дымовую шашку, но порыв ветра разметал цветное облако. Вертолет пролетел мимо, а летчик опять остался один. Главное — не потерять сознания. Немного отдохнуть и опять двигаться вперед. Метр за метром. Когда путь ему преградили два ряда заборов (такие ставили, чтобы сдерживать снежные ветры), то Юрий разделся до нательного белья, прополз под ними, потом снова оделся и пополз дальше.

Его искали трое суток. Все, как положено по инструкции, — и безрезультатно. Поступил приказ: «Поиски прекратить». Понятно, что человек не в состоянии дольше оставаться в живых на таком морозе. Вертолетчик Роберт Волков с трудом выпросил разрешение на последний, или, как говорят сами авиаторы, «крайний» вылет, — он хотел еще раз исследовать местность около шоссе. Он до боли в глазах всматривался вниз и наконец увидел человека, неподвижно лежавшего на куче гравия рядом с дорогой.

Отрывок из интервью:

— Вас искали 70 вертолетов — несколько раз пролетели над вами, но не заметили.

— Надо мной кружили вертолеты, мимо проехал местный житель на телеге — я пытался кричать, выстрелил в воздух из пистолета, но он не услышал. Будто все было против меня. Мне потом рассказали, что в то время, когда меня искали, Кутахов, главком ВВС, бегал по штабу и причитал: «Хоть бы он сдох, хоть бы сдох», — горько усмехается Юрий Валентинович. — Через три дня поступила команда прекратить поиски, но один пилот, Роберт Волков, решил еще раз слетать. Он потом говорил: у него появилась уверенность, что меня найдет. Но не нашел. Назад, в Читу, он полетел вдоль шоссе. Тут-то и увидел меня на белом гравии. Я был без сознания. В вертолет меня погрузили как труп, а там, от тепла, говорят, я очнулся и снова пополз…

— Чем вы питались в тайге?

— Ничем — был шоколад, который в кармане перемололся в порошок, но я не мог его глотать, потому что во рту пересохло. Я мог глотать только таблетки кофеина — они были в запасе. Съешь таблетку — вроде нормально, можно дальше ползти. Настрой был такой, что отдыхать нельзя, и мозг это контролировал. Вероятно, я терял сознание, потому что врачи говорили, что иначе не смог бы выжить. Погиб бы от болевого шока.

Кстати, буквально накануне аварии мы разговаривали с одним лейтенантом: что делать, если случится вынужденная посадка, ведь в Забайкалье города разбросаны на 500 километров друг от друга. Я тогда сказал: «Ну, во-первых, ты не упадешь точно посередине, в какую-то сторону будет меньше 250 километров, а во-вторых, нужно ползти — хоть куда. Нужно как можно дольше продержаться, чтобы дать время поисковым группам. Будешь бороться до конца — тебя найдут».

С Алексеем Маресьевым в Музее Вооруженных Сил СССР (1976 г.)

Козловский был жив. Преодолев ползком 7 км тайги, борясь со стужей, со сном, с потерей крови, он достиг шоссе. И опять — роковая случайность. Тот участок автострады был пуст и безлюден. «Закрыто на ремонт». Вонзая в мерзлый грунт нож, Козловский безуспешно пытался взобраться на кучу гравия у дороги. И все-таки взяв свою последнюю высоту, полностью выбился из сил и потерял сознание.

Его нашли! Температура внутренних органов Козловского была 33,2 градуса, а снаружи он был весь ледяной. Врачи сказали: «Не выживет!» (Известно, что обычно температура тела не может опускаться ниже смертельного порога в 35 градусов по Цельсию.) Но он выжил! И когда открыл глаза, то увидел яркий свет и склонившихся над ним людей в белых одеждах.

— Кто вы? — услышал их первый вопрос Козловский.

— Я военный летчик, номер части 49706. 27 марта катапультировался, полз к дороге.

— А какое сегодня число?

— 29-е, наверное, — ответил капитан.

— Нет, сегодня 31 марта, и находитесь вы в окружном военном госпитале.

«Хорошо, что не за границей», — подумал Юрий, облегченно вздохнул и вновь потерял сознание.

Отрывок из интервью:

— Как отреагировали, узнав, что предстоит ампутация ног?

— Хирург сказал, что началась влажная гангрена, надо резать и чем раньше, тем лучше. Я согласился: «Что делать — давай». И все — пошли готовить циркулярку. Во время операции я очнулся — как раз циркулярка в кость впивалась.

После ампутации была еще внутриполостная операция — открылось кровотечение в двенадцатиперстной кишке. Сказались последствия стресса

Лечение заняло два года. Ноги до коленей ампутировали. Был пройден интенсивный курс лечения поврежденных органов. Из палаты Козловский вышел уже на протезах.

Летчик 1-го класса победил смерть, но в 30 лет, на взлете карьеры остался без профессии. К полетам, как ни просил, капитана больше не допустили. А разве может быть жизнь без неба? Юрий нашел в себе силы окончить технический вуз. И потом пошел работать на завод им. Сухого в лабораторию по разработке искусственного сердца.

Жена Надежда уже 36 лет во всем поддерживает своего любимого

Высокий красивый мужчина с военной выправкой, лихо гоняющий на машине, походка с легким раскачиванием, как у моряка, — таким увидела своего будущего мужа Надежда. Красавица, студентка, звезда бальных танцев. Через два месяца Юрий и Надежда сыграли свадьбу.

— Мы жили недалеко от военного аэродрома в Чкаловском, — вспоминает Надежда. — Военные самолеты часто пролетали над нашим домом. Юра сразу вскидывал голову вверх и по звуку тут же определял, какой летит. Такая у него тоска была. Он так надеялся, что ему снова разрешат летать.

А когда о нем рассказали газеты, в том числе «Красная звезда», со всей страны посыпались письма по адресу: «Москва. Летчику Козловскому». Сколько теплых слов поддержки и восхищения и как много просьб о помощи мудрым советом… Юрий не мог не откликнуться. И тогда открылось у этого удивительного человека его основное призвание — помогать людям.

Он ездил в ташкентский госпиталь к солдатам, раненным в Афганистане, по воинским частям, в пионерские лагеря, в школы, больницы.

Юрий Валентинович и сегодня за штурвалом самолёта