Живу в многоквартирном доме в военном городке. Окна выходят на территорию одной из военных частей. С раннего детства стал привыкать к тому, что в армии может случиться абсолютно любая фигня. Абсолютно… Любая… Фигня…
Солдат не свинья, ведь свинью хоть немного жалко
Осень. Холод. На улице льёт дождь как из ведра. На асфальте огромные лужи. Я на кухне пью чаёк с печеньками, смотрю в окошко. Взвод солдат бежит в столовую. Мокрые насквозь. Нужно сказать, что в любую погоду топали в столовую пешком. Почему нельзя их было доставить транспортом — неведомо. Видимо, больной солдат лучше здорового. Я бы в такую погоду даже собаку не выгнал.
Побелка деревьев
В прошлом году в апреле льёт дождь, а трое солдат под проливным дождём слой за слоем покрывают деревья слоями извести. Зачем? Непонятно.
23 февраля
На территории части расположена столовая и актовый зал. Раньше были также теплицы, но град разбил её вдребезги. После овощи никто уже там не выращивал. Перед актовым залом командование решило сделать подобие аллеи. Задумка отличная, если бы не одно «но». Правильно, солдат никто не спрашивал о полезности аллеи, а вот о тяжёлом физическом труде, видимо, всё же рассказали.
За месяц до даты. Сначала лопатами, а потом совочками солдаты убирали снег. Чуть потеплело — всех на благоустройство. Почти каждый день месили замерзающую грязь лопатами. В конце января установилась плюсовая температура. Всех опять выгнали. Откуда-то достали бетономешалку, привезли щебень, песок. Сделали разметку под дорожки.
Принялись за установку бордюра. К вечеру налетела пурга. Всё занесло снегом, и бетономешалку в том числе. На следующий день небольшая оттепель, солдаты расчищают всю территорию. За сутки всё расчистили. Стали устанавливать бордюр дальше. Опять снег. Так повторялось раза три. К началу февраля от снега не осталось и следа, но бордюры установили. Двое бедолаг начали укладывать тротуарную плитку. Уложили метров пять — убрали. Уложили заново — опять убрали. Видимо начальство догнало, что плиткой должны заниматься профессионалы. Появился дяденька в штатском на старой девятке. Один укладывал, а солдаты подносили плитку. На дворе уже 19 февраля. На территории можно было заметить уже и курсантов. В бешеном темпе побелили фасад актового зала, вскопали то, что раньше было газоном, разровняли грабельками. Даже два монумента установили. Красота. 23 февраля перед памятниками на свежей дорожке собрали дедушек и бабушек. Даже оркестр был на открытии.
24 февраля привезли чернозём. Чернозём сначала раскидали, опять всё вскопали, потом притащили откуда-то ручной грунто-асфальтоукладчик. И принялись вскопанное усердно утрамбовывать. Фасад (который побелили курсанты) на следующий день кёрхером отмыли до первоначального состояния. Перед актовым залом растеклись белые лужи. Стоит отметить, что вместе с фасадом побелили (может быть покрыли водоэмульсионкой) и окна. Окна тоже пришлось отмывать. Всё это я наблюдал, пока пил чай с плюшками на кухне.
Почти эпилог
На дворе ночь. Мою на кухне посуду и боковым зрением вижу что-то странное. Выглянул в окошко — пожар. Солдаты до этого отгородили участок забором и постоянно туда что-то сносили. То ли в мусорку превратили, то ли в склад под открытым небом. А пламя разыгралось не на шутку — метра 3 в высоту. Рядом находились деревья. Кинулся искать телефон. Пока искал, приехал пожарный расчёт. Минут за 10 справился с огнём.
Кстати, у меня нет телевизора
Да и зачем мне телевизор? Я иду на кухню пить чай с печенюхами…
